Набиуллина: банковская система может превратиться в один большой ломбард

Первое. Более высокая долговая нагрузка, чем в 2007 году. В развитых экономиках это прежде всего проблема государственного долга, а во многих странах с формирующимися рынками — корпоративного.

Второе. Чересчур низкая инфляция и даже дефляция в развитых экономиках.

И при этом, третье, пузыри на отдельных рынках с угрозой их нарастания, в том числе в силу эффектов многолетней мягкой денежно-кредитной политики.

Четвертое. Низкие темпы роста производительности и инвестиций, что не только ограничивает возможности для развития, но и не дает вырасти из-за повышенной долговой нагрузки.

Пятое. Возросшее неравенство в развитых странах на фоне стагнации доходов среднего класса, продолжающейся уже 30–40 лет. Эту тенденцию часто называют результатом глобализации. Но, очевидно, что неравный доступ к возможностям новых технологий также сыграл свою роль. В этой связи цифровая революция и новая волна автоматизации рабочих мест, которая меняет традиционный профиль рынка труда в целом ряде профессий и секторов, создают значительные социальные риски.

Ответом на эту ситуацию, как мы видим, является рост популизма в политике, который сам по себе несет новые экономические риски и способствует сохранению волатильности на финансовых рынках.

Шестое. Это важно для нас. Глобальная экономика вступает в свой новый цикл на низкой фазе сырьевого, прежде всего нефтяного, суперцикла. Пока так и не сбылись предсказания о том, что низкие цены на сырье положительно повлияют на глобальный рост через позитивный импульс для стран — импортеров сырья, который превысил бы негативное влияние на страны-экспортеры.

Рынки постоянно, чуть ли не каждый квартал, меняют свои ожидания относительно среднесрочных трендов и на рынке нефти сохраняется довольно высокая волатильность.

И последнее. Глобальная экономика входит в новый цикл с растущими киберрисками, которые могут создавать угрозу и для устойчивости финансовых систем, и для экономического роста.

Основным трендом на ближайшие годы будет медленное восстановление экономики и ужесточение политики ведущих центральных банков, включая рост процентных ставок и сворачивание балансов.

Для финансовых рынков такая динамика ведет к двум противоречивым тенденциям. С одной стороны, экономический рост положительно влияет на финансовые рынки и аппетит к рискам. С другой стороны, рост процентных ставок охлаждает рынки, поэтому, несмотря на общую стабилизацию ситуации, высока вероятность волатильности на финансовых рынках.

Внешний спрос будет меньше поддерживать нашу экономику. И внешняя волатильность будет чувствительна для нас. Хотя наша экономика и научилась, как показал опыт последних лет, подстраиваться к внешним шокам, тем не менее есть ряд внутренних факторов, которые делают нас достаточно уязвимыми.

Это невысокая диверсификация экономики, недостаточная гибкость институтов и правил, слабая конкурентная среда (когда новым компаниям тяжело входить на рынок, а экономически отстающие остаются там надолго). В результате даже при потенциале роста, который, как вы знаете, ЦБ оценивает в 1,5–2%, возможны значительные колебания выпуска по годам. Поэтому срочно нужны структурные преобразования, которые позволят поднять планку потенциального роста выше 1,5–2% и сделать его устойчивым. В том числе такие структурные преобразования нужны и в финансовой сфере.

На наш взгляд, низкое качество конкуренции так же плохо, как и ее отсутствие. Честный бизнес не должен конкурировать с мошенниками. Наш долг как надзорного органа на финансовом рынке — обеспечить такую среду, в которой преимущества получают эффективные и устойчивые финансовые институты, а это означает полный вывод с рынка недобросовестных игроков.

Мы в значительной степени уже избавились от банков, бизнес которых построен на незаконных операциях, и от многих хронически неустойчивых банков.

Для этого нам приходилось искоренять недобросовестные практики ведения бизнеса, приучать банки отказываться от инструментов, с помощью которых они скрывали реальное положение дел или занимались выводом активов. Многие виды недобросовестных практик, которые ранее считались нормой, ушли в прошлое. Конечно, много еще предстоит сделать и доделать.

В июне продолжился рост и активов, и кредита экономике, заметно выросли кредиты физическим лицам, опережающими темпами растет ипотека. Вклады населения также показали прирост. Характерно, что доля вкладов населения в пассивах банков превысила долю корпоративного фондирования.

Если говорить об итогах первого полугодия в целом, то активы банковского сектора увеличились на 2,2% — это с очисткой от влияния валютного курса; кредиты экономике выросли на 1,8%. Мы видим, что стабилизировалась и начинает снижаться доля просроченной задолженности.

Прибыль банковского сектора за первые шесть месяцев достигла 770 млрд рублей — это в два раза выше, чем за аналогичный период прошлого года.

Первоочередная проблема — кредитование бизнеса собственников. Ограничение финансирования проектов собственников — норматив Н25 — введено в этом году, но применяется пока в льготном режиме.

Кредитование собственников опасно по двум причинам. Первое, банк будет смотреть сквозь пальцы на риски собственной компании, которой выдается кредит. И это риск невозврата. Второе, если у проекта собственника реально возникают трудности, то последний, кому он, как показывает наша практика, будет возвращать деньги, — это аффилированный банк. Это не рыночные кредиты, а кредиты по понятиям, банк не может их рефинансировать или переуступить.

И в конечном итоге это причина банкротства многих банков. В том числе именно это привело к краху достаточно крупные банки, у которых мы отозвали лицензии. И мы хотим, чтобы банковское сообщество знало, что здесь наши намерения серьезны, и мы будем последовательно ужесточать наши подходы. Поэтому я советую тем, у кого бизнес-модель построена на кредитовании бизнеса собственников, серьезно задуматься над изменением этой бизнес-модели.

С одной стороны, залог — это хороший инструмент мотивации заемщика возвращать кредит, но при этом мы видим, что многие банки, выдавая кредит, сразу рассчитывают на реализацию залога как на источник погашения кредита, иногда даже выдавая кредиты предбанкротным предприятиям, рассматривая именно качество их залога.

Это в корне неправильно, потому что источником погашения кредита должен быть не залог, а операционная прибыль заемщика. В противном случае банковская система может превратиться в один большой ломбард.