Вопрос — ответ: хватит ли ФТС России мощностей нового Центра обработки данных

«Напомню, что это такое — tax free. У нас при экспорте товара есть возможность применения нулевой ставки НДС. Точно так же физическое лицо, которое постоянно не проживает на нашей таможенной территории, может вернуть НДС в случае вывоза товара из РФ. А это 20% от стоимости товара».

«Вот такую систему мы вместе с Федеральной налоговой службой и операторами tax free под руководством Минфина внедрили. В чем суть электронного tax free? В том, чтобы не надо было бегать с бумажками. Когда бумажку выдают в магазине, потом с ней нужно пробежаться по аэропорту, поставить штамп таможни о вывозе товара. После этого на карточку или наличными в аэропорту вернут деньги».

«Смысл электронного tax free, как и любой другой цифровизации, перевода сервисов в электронный вид, заключается в том, чтобы сократить бумажный документооборот, сократить сроки и обеспечить учет».

«По памяти цифры за этот год не скажу. И нужно учитывать, что они были бы скорректированными пандемией коронавирусной инфекции — прекратилось авиационное сообщение, туристов не стало».

«Мы эту систему в экспериментальном режиме внедряли к Чемпионату мира по футболу 2018 года. Мы ее тогда. Она была еще не электронная, а бумажная, но тем не менее тогда у нас было оформлено порядка 100 тысяч чеков. 92% из них — китайцами. Система полностью зарекомендовала себя в качестве боеспособной, рабочей».

«Электронный tax free — передовая практика во всем мире и мало где применяемая. Наверное, мы можем похвастаться тем, что внедряем лучшие мировые практики».

«Первый вопрос — не по зарплате. Он политический. Но я прекрасно понимаю, с чем он связан. 4 сентября пройдет Совет Евразийской экономической комиссии, в ходе которого в качестве наблюдателя должны принять Узбекистан. 32 миллиона человек. 1 миллион 980 тысяч узбеков находятся на территории России. Понятно, что после вступления страны в ЕАЭС люди получают определенные льготы и преимущества по вопросам трудоустройства по сравнению со странами — не членами Союза».

«Геополитически мы должны приветствовать расширение Евразийского экономического союза, вступление новых стран. У нас Молдавия уже имеет статус наблюдателя. Куба получает статус наблюдателя. И вот сейчас на очереди Узбекистан».

«Евразийской союз — в первую очередь экономический. В котором достигаются четыре свободы: свобода движения товара (а мы как раз за товары отвечаем), капиталов, рабочей силы и услуг».

«Практика Европейского союза показывает: странам, особенно маленьким государствам, в современном мире очень трудно выжить в одиночку. Или даже невозможно. Крупными центрами притяжения в Европе являются две сильнейших экономики — Франции и Германии, вокруг которых сплотились 28 стран Европейского союза. В Евразийском экономическом союзе из пяти стран доля экономического веса России — 85%».

«Сейчас считается, что устойчивый рынок — от 200 миллионов человек и выше. У нас пока Союз немножко недотягивает до 200 миллионов. Если Узбекистан вступит, мы как раз эту цифру преодолеем. Вопросы миграции надо учитывать. И, конечно же, смотреть, как это отражается на экономике».

«Пока идет проектирование. Окончание работ, действительно, запланировано на 2023 год. Но мы закладываем туда такие мощности, чтобы нам хватило как минимум до 2030 года. Пока что видится, что все наши потребности, в том числе растущие в рамках цифровизации и внедрения элементов искусственного интеллекта, с запасом заложены в новом ЦОДе. Пока я не вижу, зачем нужен второй ЦОД».

«В названии сказано, чем занимается Центр обработки данных. Это некая технологическая мощность, в которой стоят серверы, которая позволяет хранить, обрабатывать и пересылать данные».

«Любое усложнение алгоритмизации дает кратный эффект, геометрическую прогрессию в отношении количества необходимых проверок. Поэтому нынешние потребности, которые мы обеспечиваем имеющимися мощностями, — их еще два года назад не было. Мы постоянно вынуждены расти и бежать впереди, чтобы волна необходимости проверок не накрыла».

«Подчеркну еще раз — не потому, что мы такие продвинутые. А в силу того, что у нас реальный онлайн. У нас не может встать граница, у нас ограничены сроки. Налоговую отчетность люди сдают до 25 числа месяца, следующего за отчетным кварталом. Пиковая нагрузка — раз в четыре месяца. У нас — каждый день. Даже в условиях пандемии, когда просел товарооборот, мы по понедельникам принимаем порядка 14 тысяч деклараций по импорту и экспорту. К пятнице волна немного спадает, выходные проходят поспокойнее, и опять в понедельник пиковая нагрузка».

«Наши системы должны иметь возможность это обработать. У других ведомств просто таких задач не стояло. У нас 32 ведомства — контрагенты, порядка 100 технологических карт межведомственного электронного взаимодействия. Мы пытаемся добиться от ведомств, чтобы они отвечали нам в течение 10 секунд. Сначала ставили 10 секунд, потом поняли, что с этим мало кто справляется из наших партнеров. Поэтому сейчас тайм-ауты стоят в районе двух минут. Автоматический выпуск декларации занимает около пять минут — в том числе за счет того, что нужны тайм-ауты на обработку данных между ведомствами».