Таможенный кодекс ЕАЭС — не модернизация, а косметический ремонт

Все прогрессивные процессы, сопровождающие эпоху цифровизации экономик, проходят и в таможенной службе. Но идут слишком медленно и с очевидной отсталостью, если сравнивать Россию с другими странами-конкурентами на внешних рынках.

Мы говорим об электронном декларировании. Да, троекратное ура! Конечно, в этом смысле мы не то чтобы впереди Европы всей, но достигли колоссальных успехов. Коллеги, а почему только декларирование? А что у нас происходит в пунктах пропуска. А что у нас происходит с транзитом? И так далее… Это вопросы, которые нужно решать. Нужно двигаться и в этих направлениях.

В этом году вступило в силу соглашение об упрощении процедур торговли. Но можно говорить о том, что соглашение не стало прорывным уже в момент его вступления в силу. Потому что переговоры по нему начались аж в 1995 году.

Принцип «единого окна», однократности представления сведений в электронном виде — это и есть современный вызов использования цифровой экономики. Что, в общем-то, делает ненужным четырехэтапность таможенного оформления и дает новые возможности для контроля.

По моему убеждению, Таможенный кодекс Евразийского экономического союза — это никакая не модернизация.

Это, безусловно, улучшение. Некий косметический ремонт. Более подробные описания… действующих бизнес-процессов!

Тех бизнес-процессов, которые, наверное, могли бы быть пересмотрены в эпоху новых возможностей, предоставляемых цифровой экономикой.

О принципе резидентства

Мы строим Таможенный союз с единой таможенной территорией, подразумевающей беспрепятственное перемещение товаров. Как произведенных, так и выпущенных. Но история с заложенными изначально барьерами — резидентством… Не считаю различия в налоговом и валютном регулировании препятствием для отмены этого принципа. Напротив, наличие этого принципа вредит, прежде всего, самой России, которая амбициозно заявляет о том, что хочет стать международным финансовым центром. А это под собой подразумевает, в том числе, активное участие и для внешней торговли.

Почему у нас не может быть компаний, оказывающих финансовые услуги по закупке товаров для Казахстана, Белоруссии, Армении? Обслуживающих внешнюю торговлю по всей территории ЕАЭС? Это же развитие финансовых международных услуг — то, о чем так говорят наши правители. Но нет, боимся… Не знаю чего, но на всякий случай боимся.

Еще раз — у нас единая таможенная территория, но пять абсолютно разных информационных пространств. Если вы можете взаимодействовать с государственными органами России практически из своего рабочего кабинета, но не сможете этого сделать с государственными органами других стран. Той же Белоруссии, через которую идет огромное количество транзита. Того же Казахстана.

Таможенный кодекс Евразийского экономического союза, безусловно, делая большой шаг вперед (новое регулирование уполномоченных экономических операторов — приближение к лучшей мировой практике), не является ответом на те вызовы, которые сегодня внешняя торговля вправе ставить перед своей таможней. По вопросу, что является миссией таможни, — сбор таможенных платежей или обслуживание внешней торговли — я считаю правильным второй вариант.

Система управления рисками — священная корова любой таможни

Абсолютно убеждена в том: никто не должен знать внутреннюю кухню — как формируется система управления рисками. Никто не имеет права требовать выдачи кодов, по которым таможня определяет, кто для нее является нарушителем, и какие товары с какой тщательностью нужно проверять.

В чем заключается озабоченность бизнеса? Таможенное регулирование, в отличие от любых других сфер контрольно-надзорной деятельности, уникально в плане безграничной дискреции и огромной силы полномочий службы. Что дискреция? Действовать по собственному усмотрению…

Ну не можем мы в законе написать, что «досматривается только пятый контейнер на левом борту судна». Потому что, понятное дело, вся контрабанда будет в других контейнерах. Отсюда и получается, что у таможни действительное право проверить любое лицо, любой товар. Вопрос в том: где найти компромисс, чтобы этими правами не злоупотребляли?

Как сделать так, чтобы этими правами всегда пользовались добросовестно и разумно? Чтобы когда таможенник шел на проверку, он понимал — что он проверяет и зачем. Что он хочет там увидеть.

Пример из жизни

Побывала на мероприятии «Деловой Каспий» в Астрахани, на котором генеральный директор нефтехимического предприятия просил у начальника Астраханской таможни:

И я подумала: а почему же он не ставит вопрос — зачем вам 20–30 экспертиз в месяц? Любой нефтехимический завод обладает собственной лабораторией, которая может подготовить свою экспертизу. Да, в ней можно будет усомниться. Но, с другой стороны, таможенники могут проверить, каким образом эта экспертиза формируется.

Как мне кажется, если мы больше будем обсуждать такие истории, то начнем лучше понимать друг друга.