Трамп готов отказаться от таможенной войны с ЕС — в обмен на бойкот российского газопровода

В этом месяце дискуссии по поводу будущего движения доллара вновь активизировались. С одной стороны, ряд рыночных аналитиков делают ставку на укрепление доллара на фоне роста геополитической неопределенности после разрыва США ядерной сделки с Ираном, роста доходностей по 10-летним гособлигациям США выше уровня 3%, максимального с 2011 года, в ожидании дальнейшего повышения ставки ФРС. 

Курс американской валюты уже укрепился с 1,24 до 1,18 евро/$, индекс S&P 500 вырос на 3%, отражая масштабный отток капиталов с развивающихся рынков, в результате чего валюты развивающихся стран в среднем ослабли на 7% с начала апреля.

В то же время ряд макроэкономических работ говорит о сохранении существенных рисков ослабления доллара, связанных с избыточной долговой нагрузкой США. Недавно вышедшая статья Кармен Рейнхард показывает, что стимулирование экономики с помощью фискальных мер наиболее эффективно в условиях замедления экономики, а не в период ее восстановления, т.е. фискальная политика должна быть контрциклична. 

Экономика США сейчас растет на уровнях, близких к своим потенциальным значениям, что означает существенный рост инфляционных рисков в случае имплементации стимулирующей политики и необходимость дальнейшего повышения процентной ставки. 

В таких условиях уже к 2028 году на обслуживание долга будет уходить по меньшей мере 15-20% расходов бюджета (против примерно 10% текущих) — больше, чем на все прочие сферы. Избыточный рост долга является важным вызовом для рынков и создает угрозу для стабильного предпочтения к доллару в долгосрочной перспективе.

США оказывают торговое и политическое давление на Европу...

Сюрпризом последних месяцев стало то, что желание США использовать торговые ограничения как инструмент внешней политики коснулось не только Китая, но и других стран. Первым сигналом стало решение США ввести 25% пошлины на сталь и 10% на алюминий, что вызвало активные протесты со стороны ЕС, который является вторым по величине экспортером стали в США после Канады и на который приходится 14% импорта стали США. Суммарная доля США в экспорте стали ЕС составляет около 30%. 

Второй сигнал — это давление США на Европу, в частности, Германию, с целью вынудить ее отказаться от поддержки строительства российского газопровода «Северный поток 2», который, согласно недавним заявлениям Д.Трампа, может попасть под санкции США. В обмен на поддержку его требований Д.Трамп готов, в свою очередь, отказаться от таможенной войны с ЕС, которая может быть весьма болезненна для Европы.

В то же время, вполне возможно, что набирающее обороты ухудшение отношений с США может заставить европейские страны искать внутреннее единство, что, безусловно, будет играть в пользу усиления европейской валюты. Дополнительно в пользу евро выступает и общее улучшение экономической ситуации в Европе. Уже в прошлом году рост экономики ЕС стал максимальным за последние 10 лет (2,5% г/г в 2017 г. против в среднем 0,6% г/г за последние 10 лет), и ожидания роста на этот и 2019 год также достаточно сильные −2,3% г/г и 2,0% г/г, соответственно. 

Позитивной выглядит как динамика инвестиций (уровень инвестиций в 2017 г. вырос до 20,3% ВВП против в среднем 19,5% ВВП в ), так и внутреннее потребление — потребление домохозяйств растет темпом 1,7% г/г против в среднем 0,5% г/г в Главный фактор в пользу сохранения довольно высоких темпов роста экономики в будущем — это фактор спроса, который поддерживается за счет снижения уровня безработицы в странах ЕС (при этом во всех странах): до 7,6% в 2017 против примерно 10,4% в 2013 г. и, по прогнозам, снизится до 7,1% в 2018 и до 6,7% в 2019.

...И заставляют Китай усиливать присутствие в Азии

Если жесткость США в отношении европейских партнеров стала сюрпризом для рынков, то отношения США и Китая развиваются по достаточно предсказуемому сценарию. Обменявшись угрозами касательно возможных ограничений по торговле (были опубликованы списки американских и китайских товаров на суммы свыше 100 млрд долларов, которые могут попасть под санкции), США направили в Китай делегацию ключевых представителей правительства для переговоров во главе с министром финансов США Стивеном Мнучиным. 

Хотя формально задачей делегации было обсуждение вопроса сокращения торгового дефицита США с Китаем (который составил $375 млрд в 2017 г.), по мнению ряда экспертов, неформальной целью делегации было донести до Китая желание США ограничить его доступ к новым технологиям, будь то трансфер технологий через их заимствование у работающих в Китае иностранных компаний или их получение при приобретении активов в развитых странах. 

Перспективы технологического усиления и инновационного развития Китая, который тратит на новые технологии свыше $350 млрд в год (2-е место в мире по расходам на НИОКР) и, по прогнозам, уже в течение ближайших 10 лет сможет стать главным конкурентом Кремниевой долины в инновациях, является главной головной болью руководства США. По всей видимости, «торговая» война может стать лишь предлогом для того, чтобы решить данный вопрос. 

Такая жесткая позиция США по отношению к Китаю может привести к тому, что Китай будет вынужден усилить экспансию в азиатский регион и ряд прочих стран, отыгрывая свои потенциальные потери, что в какой-то степени уже происходит. В прошедшие годы Китай через свой инфраструктурный проект «Новый Шелковый путь» пытается усилить свое присутствие в Пакистане, Шри-Ланке, Непале.

Главным инструментом в переговорной позиции Китая с этими странами является их долговая зависимость от его финансирования — для ряда стран уровень их долга, взятого в Китае, составляет более 25% ВВП, или около 45% всего внешнего долга, при этом из 68 стран-участников проекта, 23 страны находятся на грани банкротства.

С одной стороны, ухудшение финансового положения стран-заемщиков даст Китаю дополнительные аргументы в его переговорной позиции по усилению присутствия в регионе, с другой стороны, рост ВВП Китая в такой ситуации будет опираться в основном на государственные проекты. Для США подталкивание Китая к азиатской экспансии выглядит разумной стратегией, так как избавляет их от необходимости прямого противостояния с Китаем, но позволяет вовлечь в этот процесс новые страны, например, Индию, для которой усиление Китая совсем не выгодно.